доктор юридических наук, профессор Д.И. Аминов

Сложившуюся в нашей стране систему правосудия сегодня сложно признать адекватной и справедливой. Данные официальной статистики наглядно демонстрируют, что подавляющее число судебных приговоров завершается назначением наказаний, сопряженных с реальными сроками лишения свободы. При этом количество оправдательных приговоров ничтожно мало – 0,3%. Для оправдания сложившейся явно абсурдной ситуации чиновники цинично заявляют, что «столь низкое число оправдательных приговоров является результатом высокого качества работы органов предварительного следствия». Отдельные представители правоохранительных ведомств в своих высказываниях идут еще дальше, демонстрируя полный разлад со здравым смыслом. По их мнению, оправдательные приговоры наносят непоправимый урон имиджу государственной власти. А сам оправданный якобы уже не в состоянии социализироваться в обществе. В итоге напрашивается «людоедский» вывод — не зависимо от того, был ли осужденный виновен в инкриминируемом ему преступлении или нет, для системы правосудия лучше, чтобы это лицо отбыло наказание, назначенное ему судом, в полном объеме.
Основываясь на такого рода гипертрофированных формах представлений о правосудии, становится вполне понятным антигуманный характер деятельности правоохранительных ведомств и судебных органов последних лет. При сложившейся ситуации уже практически никто не может быть гарантирован от «расправы» силами таких ведомств и органов. А известная русская поговорка «от тюрьмы и от сумы не зарекайся» и вовсе приобрела по-настоящему зловещий смысл. Свою безопасность от произвола сегодня не может гарантировать не только рядовой гражданин, но даже лицо, занимавшее высокое должностное положение, но по какой-то причине вдруг выпавшее из иерархической «обоймы». Такое лицо в одночасье теряет свой пресловутый негласный иммунитет, делаясь совершенно беззащитным перед отечественной следственно-судебной властью. При этом, как показывает практика, если в такого рода «прокрустово ложе» попадает сотрудник правоохранительных ведомств, то только в таком случае у данного лица меняются представления об окружающей действительности. При этом меняются они самым кардинальным образом. Как правило, первоначально наблюдается весьма бурная реакция в форме отчаяния и непонимания происходящего, а после этого приходит осознание безысходности. Вот тут и начинается бесконечное сетование на несправедливость.
Стало уже скорее правилом, чем исключением, когда в своей каждодневной профессиональной деятельности оперативный сотрудник полиции, следователь, прокурор или судья руководствуется не фундаментальными правовыми принципами и предписаниями закона, а сугубо узковедомственными интересами. Однако еще к большим и весьма опасным для граждан последствиям приводят случаи, при которых названная категория должностных лиц руководствуется собственными корыстными интересами и такими же интересами их непосредственных руководителей. При всем отмеченном, несмотря на строго адресный запрет законодателя совершать различного рода злоупотребления в сфере отправления правосудия, а также наличие весомой уголовной ответственности за такого рода деяния, названная категория «блюстителей закона» нередко прибегает к: злоупотреблению должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ); превышению должностных полномочий (ст. 286 УК РФ); незаконному задержанию, заключению под стражу или содержанию под стражей (ст. 301 УК РФ); принуждению к даче показаний (ст. 302 УК РФ); провокации взятки, коммерческого подкупа либо подкупа в сфере закупок товаров, работ, услуг … (ст. 304 УК РФ). В то же время к числу наиболее циничных и распространенных преступлений следует отнести фальсификацию доказательств и результатов оперативно-разыскной деятельности (ст. 303 УК РФ). Как показывают многочисленные независимые исследования, такого рода фальсификации стали неотъемлемой частью деятельности сотрудников оперативных служб полиции и органов предварительного следствия. Чаще всего такие деяния осуществляются при сборе материалов по делам о взяточничестве, хищениях в форме мошенничества, присвоениях или растратах. А различного рода фальсификации по уголовным делам, возбуждаемым по признакам незаконного оборота оружия (ст.ст. 222, 222.1) или незаконного оборота наркотических средств (психотропных веществ) — ст.ст. 228-228.4 УК РФ, сегодня и вовсе стали скорее правило, чем исключением.
Все перечисленные и иные виды преступлений, совершаемых представителями упомянутых ведомств в отношении граждан, к сожалению, далеко не всегда становятся предметом уголовного расследования. Отмеченное чаще всего зависит от того, имела ли или нет место бескомпромиссная и непримиримая позиция стороны защиты по соответствующему уголовному делу. Вполне очевидно, что если адвокат и его подзащитный в том или ином случае избирает сугубо пассивную (соглашательскую) позицию, опасаясь конфликтовать с сотрудниками органов дознания и/или следствия, «закрывая глаза» на те или иные нарушения Закона, то результат такой линии поведения вполне предсказуем. Пассивная позиция стороны защиты указанной категорией должностных лиц (дознаватель, следователь, прокурор и судья), как правило, воспринимается, с одной стороны, как молчаливое признание вины подследственным, а с другой — как правомерность собственных выводов и процессуальных решений по соответствующему уголовному делу.
Вся трагичность и недопустимость сложившейся ситуации, «перемалывающей» судьбы тысяч и тысяч граждан, попавших в горнило такой системы, заключается в том, что, несмотря на существенные различия в функциях и задачах оперативного сотрудника полиции, следователя, прокурора и судьи, эти должностные лица выступают «единым фронтом». При этом в обязательном порядке прослеживается сугубо обвинительный уклон. В конечном итоге явные нарушения Закона и даже фальсификация доказательств чаще всего остаются без внимания и должной правовой оценки.
После всех перипетий, с которыми сталкиваются подследственные и их близкие в ходе многомесячного предварительного следствия, эти лица живут только надеждами на суд. Полагая, как им кажется — справедливо, что весь этот абсурд и беззаконие прекратит судебный орган. При этом считая, что именно суд вникнет в сущность произошедшего и даст этому событию объективную оценку. А сам подсудимый будет признан невиновным. К большому сожалению, практика свидетельствует о совершенно иных перспективах подавляющей части судебных разбирательств. Как правило, суд, причем уже с первых минут ознакомления с материалами уголовного дела, автоматически становится на сторону представителей обвинения, не утруждая себя объективным рассмотрением уголовного дела и все свои усилия направляя на то, чтобы в полной мере подтвердить выводы следователя. На фоне отмеченного уже не кажутся фантастичными многочисленные свидетельства того, что текст обвинительного заключения или обвинительного акта, ранее подготовленный сотрудником органа дознания или следователем, судьей попросту переносится в текст своего приговора посредством флэш-накопителя, «заботливо» предоставленного аппарату суда упомянутыми следователем или дознавателем. И действительно, зачем судье утруждать себя оценкой показаний в суде, если они уже имеются в электронном виде. Вот и «перекочевывают» эти свидетельства в приговор с теми же орфографическими и стилистическими ошибками. А предварительное следствие тем временем так «ненавязчиво» подменяет собой следствие судебное.
Что же можно противопоставить указанной бесчеловечной системе? Как защитить гражданина от произвола? Каким образом обеспечить права и законные интересы человека и гражданина? Вполне очевидно, что ответ на указанные и иные вопросы может быть только один — обеспечить такую защиту возможно только средствами, которые в полной мере соответствуют предписаниям закона.
Конечно же, обеспечение правовой защиты зависит от целого ряда условий. Однако несомненным является то, что наиболее эффективной такая защита является: во-первых, если профессиональную юридическую помощь оказывает по-настоящему опытный, целеустремленный и не идущий ни на какие «закулисные» соглашения со следствием и судом адвокат; а, во-вторых, если такая помощь оказывается уже при самых первых признаках внимания к соответствующему лицу со стороны правоохранительных органов.
В последние годы все больший и больший правозащитный эффект приобретают правовые заключения, подготовленные специалистами, имеющими не только большой практический опыт работы в системе правоохранительных органов, но и высокую научную подготовку, иллюстрируемую, как правило, ученой степенью доктора юридических наук и званием профессора. Эти специалисты привлекаются для детального исследования и оценки фактического содержания материалов уголовных дел. Такого рода комплексные исследования проводятся через призму: требований норм УК РФ на предмет правильности или ошибочности официальной квалификации, представленной в уголовном деле; сложившейся судебной практики, отражаемой в постановлениях пленумов Верховного Суда РФ; предписаний норм уголовного процесса и Закона об Оперативно-розыскной деятельности в части соблюдения сотрудниками полиции и следственного комитета установленных Законом требований и процедур по сбору материальных свидетельств с точки зрения допустимости или недопустимости этих свидетельств в качестве доказательств в суде.
Выводы специалистов по заключениям, инициированным стороной защиты, в последние годы приобрели существенное значение в части эффективной защиты граждан. Указанное произошло в силу дополнений и изменений, внесенных в апреле 2017г. в ряд норм уголовно-процессуального законодательства (п. 3 ч.1 ст.53, ст. 58, ч.3 ст. 86, п.3.1 ч.2 ст. 74 УПК РФ), а также подготовки и опубликования Постановления Пленума Верховного Суда РФ №51 от 19 декабря 2017г. (п.п. 16-18), являющихся обязательными для исполнения судами. В соответствии с названными нововведениями заключения специалистов стали полноценными доказательствами по уголовным делам. По своей силе они уравнялись с актами экспертиз, проводимыми на основании постановлений следователя или судьи. И наконец, нельзя не обратить внимание на то, что заключение специалиста позволяет адвокату более основательно выстроить свою тактику и стратегию защиты подсудимого в суде.
И наконец, еще один немаловажный аспект затронутой проблемы. Следует ли отказываться осужденному и его близким от доказывания невиновности, если уголовное дело в отношении данного лица уже прошло все стадии, включая рассмотрение дела судами первой, апелляционной, кассационной инстанций и даже Верховным Судом РФ?
Не вызывает сомнений тот факт, что борьба за честное имя осужденного, претерпевшего все названные перипетия, не должна завершаться. Даже в условиях столь волюнтаристской системы правосудия имеется множество примеров пересмотра уголовных дел и оправдания невиновных. Причем не только в тех случаях, когда лицо было осуждено и отбывает наказание, но и когда названное лицо такое наказание уже отбыло.
Применительно к указанным случаям речь идет об организационно-правовом механизме, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством, который касается пересмотра уголовного дела вследствие новых или вновь открывшихся обстоятельств. В частности, в ст. 415 УПК РФ законодатель предусмотрел поводы, основания и процессуальный порядок отмены приговора суда. В соответствии с предписаниями упомянутой нормы, право возбуждения производства ввиду названных обстоятельств принадлежит прокурору, за исключением случаев, когда такое решение принимает Председатель Верховного Суда РФ в пределах компетенции, установленной ч. 5 ст. 415 УПК РФ.
Поводами для возбуждения производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств могут быть сообщения граждан, должностных лиц, а также данные, полученные в ходе предварительного расследования и судебного рассмотрения других уголовных дел.
В соответствии с действующим законодательством, правом рассмотрения дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам наделены: Верховный Суд Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции, апелляционный суд общей юрисдикции, Верховный суд республики, краевой (областной) суд, суд города федерального значения, суд автономной области, суд автономного округа, а также военные суды.
Федеральным конституционным законом от 29.07.2018 № 1-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» в рамках действующей системы российских судов созданы структурно самостоятельные кассационные и апелляционные суды общей юрисдикции. В соответствии с названным законом, созданы девять кассационных и пять апелляционных судов общей юрисдикции. Данное нововведение призвано обеспечить максимальную независимость и самостоятельность судов при рассмотрении апелляционных и кассационных жалоб, а также повысить эффективность правосудия.
И самое значимое в указанном случае — это то, что деятельность этих судов не будет осуществляться в том же субъекте Российской Федерации и, тем более, в том же суде, в котором дело рассматривалось в первой инстанции. По замыслу инициаторов данной законодательной новеллы, именно такое «раскассирование» должно обеспечить независимость и самостоятельность судов. Все вышесказанное в полной мере касается рассмотрения дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам.
Из отмеченного следует, что при наличии новых и вновь открывшимся обстоятельствам, установленных, к примеру, адвокатом в ходе его адвокатского расследования, такого рода сведения открывают широкие возможности для инициирования процедуры отмены ранее вынесенного судом неправосудного приговора и рассмотрения этого дела судебными инстанциями, уполномоченными на такое рассмотрение, заново.