Илона Оськина, д. ю. н., г. Москва
Александр Лупу, д. ю. н., г. Москва
Конвенционное положение предусматривающее лишение свободы человека в соответствии с законом, отражено в п.1 ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод[1], фактически указанная статья провозглашает право на свободу и личную неприкосновенность; она дополняет систему правовой защиты неприкосновенности личности, в которую входят положения статей 2, 3 и 4 Конвенции. Эти статьи составляют основную идею, которая лежит в основе всех политических систем, которые придерживаются принципа верховенства права.
Ст. 5 Конвенции оговаривает два вида правовых положений (первый касается правомерности задержания, а второй — процессуальных прав задержанных). Эта норма не содержит абсолютного права и, соответственно, не запрещает всех случаев лишения свободы. Более того, Конвенция признает интерес государства во вмешательстве в личную свободу человека. Однако любое лишение свободы должно сопровождаться минимальными гарантиями, определенными в ст. 5.
Кроме того, при раскрытии содержания права на свободу и личную неприкосновенность следует также учитывать положения Протокола № 4 к Конвенции. Согласно ст. 1 Протокола № 4, никто не может быть лишен свободы лишь на основании неспособности выполнить какое-либо договорное обязательство. Статья 2 гарантирует каждому, кто законно находится на территории какого-либо государства, иметь в пределах этой территории право на свободу передвижения и свободу выбора места жительства. Каждый свободен покидать любую страну, включая свою собственную. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной или общественной безопасности, для обеспечения общественного порядка, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.
Статья 3 Протокола гарантирует, что никто не может быть выслан путем индивидуальных или коллективных мер с территории государства, гражданином которого он является. Никто не может быть лишен права въезда на территорию государства, гражданином которой он является.
Так, например, в деле «Грузия (Georgia) против Российской Федерации»[2] и в деле «Рахимбердиев (Rakhimberdiyev) против России»[3], Суд подтверждает, что каждый имеет право на защиту этого права, что в свою очередь означает, что лицо не может быть лишено или не может лишаться свободы, кроме случаев, установленных в пункте 1 статьи 5, а именно — гарантировать, что никто не будет произвольно лишен свободы.
Исключениями из этого права являются шесть типов обстоятельств, которые сформулированы в следующих положениях и которые являются исчерпывающим перечнем исключений из общего правила. Другими словами, Высокая Договаривающаяся Сторона не имеет права создавать дополнительные виды оснований для ареста или задержания лиц, а должна действовать в рамках, определенных Конвенцией.
Первыми прецедентами по толкованию рассматриваемого конвенционного положения, являются решения по делу «Энгель и другие против Нидерландов»[4], «Лабита против Италии»[5], в них Суд сформулировал основные критерии оценки нарушения п.1 ст.5 Конвенции:
— необходимо определить имело ли место задержание (арест);
— необходимо определить имело ли место нарушения свободы от произвольного ареста и задержания;
— необходимо определить имело ли место лишение свободы только на основании закона (необходимо отметить, что в данном случае имеется в виду национальный (внутренний) закон).
Сфера применения и пределы.
Также в решениях по данным делам указано, что ст. 5 Конвенции, в отличие от многих других ее положений, не возлагает на государство никаких позитивных обязательств, поскольку касается только запрета произвольного лишения свободы государством, оставляя вне сферы своего действия другие случаи вмешательства в сферу физической неприкосновенности лица.
А также отмечается, что ст. 5 касается только факта задержания или лишения свободы и не применяется к условиям, в которых лицо содержится. Это последнее положение подлежит защите в соответствии со ст. 3 Конвенции. Последнее положение довольно часто фиксируется в решениях ЕСПЧ, по делам против России, например, в делах: «Сигарев (Sigarev) против России»[6], или «Ефименко (Yefimenko) против России»[7].
В целом в ст. 5 рассматривается вопрос о защите физической свободы, а также о защите от незаконного ареста или задержания. Как это видно на примере нескольких заявлений, что были признаны неприемлемыми, статья не гарантирует защиты от менее серьезных форм ограничения личной свободы, например, при соблюдении правил дорожного движения, при обязательной регистрации иностранцев или граждан, в значительном количестве случаев, когда речь идет о надзоре за условно освобожденными лицами, введение комендантского часа или о других видах контроля, которые серьезно ограничивают свободу передвижения в пределах территории проживания.
Таким образом, в соответствии с практикой Суда для того, чтобы определить, имело ли место лишение свободы, нужно сначала оценить конкретную ситуацию лица, о котором идет речь, и принять во внимание совокупность всех обстоятельств конкретного дела, а именно — вид, продолжительность, последствия и способ применения мероприятия, о котором идет речь, как это было сделано Судом, например, в деле «Старокадомский (Starokadomskiy) против Российской Федерации»[8].
Суд должен по внешним признакам рассмотреть реальную ситуацию, о которой идет речь в жалобе, и сосредоточиться на ней (см., например, Постановление ЕСПЧ по делу «Мела (Mela) против России»[9]).
Так, в деле Энгель и другие против Нидерландов (1976) Суд принял решение о том, что необходимость проживания военнослужащих в казармах не противоречит ст. 5, потому что такое ограничение «не выходит за пределы обычной военной службы». В то же время подобные ограничения в отношении гражданских лиц являются неприемлемыми. В деле Гущарди против Италии (1980) Суд принял решение о том, что лицо, которое было вынуждено оставаться на небольшом острове и было ограничено в количестве и разновидности контактов с обществом, может считаться таким, которого лишили свободы. Но в деле «Расмюссен (Rasmussen) против Дании» (1984)[10] Суд, напротив, пришел к выводу, что ст. 5 неприемлема в случае, когда опекун отдал двенадцатилетнего мальчика в психиатрическую больницу. Похожее решение было принято недавно в отношении России, по делу «Щиборщ и Кузьмина (Shchiborshch and Kuzmina) против Российской Федерации»[11]. Таким образом, разница между лишением свободы, которое нарушает ст. 5, и ограничением свободы, когда не происходит нарушения статьи, заключается в большей степени в уровне ограничений, а не в их сути.
Хотя возможность применения пункта 1 статьи 5 Конвенции к ситуациям с лишением свободы на очень короткий срок не исключается, это положение, как показывает практика конвенционных органов, считается неприменимым в случаях, когда пребывание заявителей в правоохранительных органах (полиции) продолжается всего несколько часов и не превышает времени, совершенно необходимого для выполнения определенных формальностей (см., например, Постановление ЕСПЧ по делу «Немцов (Nemtsov) против России»[12]).
Суд рассмотрел сравнительно немного дел о нарушении подпункта (f) п. 1 ст. 5, который предусматривает задержание в связи с иммиграцией, поиском убежища и экстрадиции. Следует отметить, что Европейская конвенция по правам человека вообще не гарантирует права на политическое убежище. Но требование к «законности», изложенные в подпункте (f) п. 1 ст. 5, означает, что Высокие Договаривающиеся Стороны не могут произвольно осуществлять свои суверенные права в области, подпадающей под юрисдикцию этой статьи (Бозано против Франции (Bozano v. France) (1971)). Суд признал нарушение этого положения в деле Амююр против Франции, в котором говорится о том, что несколько человек, которые искали убежища, были задержаны в зоне международных вылетов французского аэропорта на почти трехнедельный срок и не имели при этом возможности обжаловать свое задержание.
Сдался не значит отказался.
Право на свободу, с точки зрения Конвенции, является особенно важным в «демократическом обществе», чтобы допускать потерю лицом возможности пользоваться защитой Конвенции лишь по той причине, что оно само позволит соответствующим органам задержать себя. Задержание может составлять нарушение статьи 5 Конвенции, даже если соответствующее лицо согласилось на то, чтобы его задержали (см. Решение по делу «Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии»[13] или по делу «Старокадомский (Starokadomskiy) против России»[14]). В этих двух делах Суд не исследовал вопрос о добровольном характере нахождения заявителей в правоохранительных органах (отделах полиции (милиции)), поскольку Суд сосредоточился на изучении того факта, что в течение периода, о котором шла речь, заявителей держали в отделе полиции (милиции) и работники полиции (милиции) проводили допросы и иные процессуальные действия в отношении событий, к которым были причастны заявители. При этом, очевидно, что предположение о том, что в указанный период заявитель, если бы захотел, мог свободно покинуть отдел полиции (милиции), является нереальным. Принимая во внимание все обстоятельства дела, Суд по обоим делам счел, что нахождение заявителя в отделе полиции (милиции) в течение указанного периода de facto составляло лишение свободы.
Лишение свободы должно быть законным и обоснованным.
Пункт 1 статьи 5 Конвенции требует, прежде всего, чтобы лишение свободы было «законным», включающий условие соблюдения процедуры, установленной законом. В этом Конвенция, главным образом, отсылает к национальному законодательству и устанавливает обязательства обеспечивать соблюдение материально-правовых и процессуальных норм законодательства, но, в дополнение к этому, она также требует, чтобы при любом лишении свободы обеспечивалась цель статьи 5 Конвенции, а именно — защита лица от произвола (см. решение по делу «Дубинский (Dubinskiy) против России»[15]. Перечень исключений из права на свободу, приведенный в пункте 1 статьи 5 Конвенции, является исчерпывающим, и только узкое толкование этих исключений соответствует цели этого положения, а именно — недопущению произвольного лишения свободы (см. решение по делу «Лабита (Labita) против Италии»)[16].
Таким образом, требование содержащиеся в пункте 1 ст. 5 ограничивает полномочия государства, потому что в практике Суда четко установлено, что термин «закон», который используется в Конвенции, не означает исключительно внутренние законодательные и подзаконные акты, а имеет более широкий и объективный смысл.
Суд отмечает, что лишение лица свободы может также потенциально подпадать под действие подпункта «b» пункта 1 статьи 5 Конвенции (см., например, решение по делу «Тараканов (Tarakanov) против Российской Федерации»[17]).
Суд считает, что согласно подпункту «b» пункта 1 статьи 5 Конвенции задержание лица разрешается только «для обеспечения выполнения обязанностей, установленных законом». Это означает, что по крайней мере, должна существовать какая-то невыполненная обязанность, возложенная на соответствующее лицо, и что задержание этого лица должно служить цели обеспечения исполнения такой обязанности и не должно иметь карательного характера. Сразу после того, как соответствующая обязанность будет выполнена, основание для задержания, предусмотренное подпунктом «b» пункта 1 статьи 5 Конвенции, прекращает свое существование. Кроме того, необходимо обеспечивать баланс между важными для демократического общества интересами обеспечения немедленного исполнения соответствующей обязанности и обеспечения права на свободу (см., например, решение по делу «Эдуард Шабалин (Eduard Shabalin) против России»[18]). Важными факторами обеспечения такого баланса является характер и цель обязанности, личность и характеристика задержанного лица, конкретные обстоятельства, которые привели к его задержанию, и продолжительность задержания.
Таким образом, проведенный нами обзор, позволяет заключить, что основными нарушениями права на свободу в практике российских правоохранительных органов, являются следующие:
— безосновательное задержание и заключение под стражу: лишение свободы, должно применятся не только согласно национальному законодательству, но также должно быть необходимым при данных обстоятельствах. Таким образом, такое распространенное в российской практике уголовного судопроизводства основание для избрания меры пресечения в виде ареста, как: вероятное препятствование установлению истины в деле и возможность скрыться от суда и следствия без конкретных доводов, является грубым нарушением права на свободу. Избрание меры пресечения в виде ареста основываясь только на тяжести возможного наказания также незаконно.
— незарегистрированное задержание: несоответствие времени регистрации задержания лиц моменту их фактического задержания, когда задержки в регистрации составляют примерно сутки, когда в отношении лица не определена мера пресечения в виде ареста, но с ним фактически обращаются как с подозреваемым, и он остается под фактическим контролем сотрудников правоохранительных органов и ему не разрешают покинуть здание в котором он содержится по собственному желанию.
— необоснованное назначение административного ареста в качестве административного взыскания: в России продолжает оставаться проблемой практика применения административного задержания лица под вымышленным предлогом для того, чтобы иметь возможность осуществлять процессуальные действия, связанные с подозрением в совершении уголовного преступления.
[1] Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с «Протоколом [№ 1]» (Подписан в г. Париже 20.03.1952), «Протоколом № 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней» (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), «Протоколом № 7» (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)) // Собрание законодательства РФ, 08.01.2001, № 2, ст. 163.
[2] Постановление ЕСПЧ от 03.07.2014. «Дело «Грузия (Georgia) против Российской Федерации» (I)» (жалоба № 13255/07)// Прецеденты Европейского Суда по правам человека, 2014, № 12(12).
[3] Постановление ЕСПЧ от 18.09.2014 по делу «Рахимбердиев (Rakhimberdiyev) против России» (жалоба № 47837/06)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 10.
[4] Постановление Европейского суда по правам человека от 08.06.1976 «Энгель (Engel) и другие против Нидерландов»// Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1.- М.: Норма, 2000. С. 103 — 137.
[5] Постановление Европейского суда по правам человека от 06.04.2000 «Дело «Лабита (Labita) против Италии». Документ опубликован не был. [Электронный ресурс] сервер Европейского суда по правам человека, режим доступа: http://www.echr.coe.int.
[6] Постановление ЕСПЧ от 30.10.2014 по делу «Сигарев (Sigarev) против России» (жалоба № 53812/10)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 11.
[7] Постановление ЕСПЧ от 12.02.2013 по делу «Ефименко (Yefimenko) против России» (жалоба № 152/04)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2013, № 3.
[8] Постановление ЕСПЧ от 13.03.2014 «Дело «Старокадомский (Starokadomskiy) против Российской Федерации» (№ 2) (жалоба № 27455/06) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 8.
[9] Постановление ЕСПЧ от 23.10.2014 по делу «Мела (Mela) против России» (жалоба № 34044/08)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 11.
[10] Постановление Европейского суда по правам человека от 28.11.1984 «Расмюссен (Rasmussen) против Дании»// Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1.- М.: Норма, 2000. С. 476 — 481.
[11] Постановление ЕСПЧ от 16.01.2014 «Дело «Щиборщ и Кузьмина (Shchiborshch and Kuzmina) против Российской Федерации» (жалоба № 5269/08)// Прецеденты Европейского Суда по правам человека, 2014, № 1 (01).
[12] Постановление ЕСПЧ от 31.07.2014 по делу «Немцов (Nemtsov) против России» (жалоба № 1774/11)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 8.
[13] Постановление Европейского суда по правам человека от 18.06.1971 «Де Вильде (de Wilde), ООМС (OOMS) и Версип (Versyp) против Бельгии»// Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1.- М.: Норма, 2000. С. 1 — 38.
[14] Постановление ЕСПЧ от 13.03.2014 по делу «Старокадомский (Starokadomskiy) против России» (жалоба № 27455/06)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 5.
[15] Постановление ЕСПЧ от 03.07.2014 по делу «Дубинский (Dubinskiy) против России» (жалоба № 48929/08)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 8.
[16] Постановление Европейского суда по правам человека от 06.04.2000 «Дело «Лабита (Labita) против Италии». Документ опубликован не был. [Электронный ресурс] сервер Европейского суда по правам человека, режим доступа: http://www.echr.coe.int.
[17] Постановление ЕСПЧ от 28.11.2013 «Дело «Тараканов (Tarakanov) против Российской Федерации» (жалоба № 20403/05)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 8.
[18] Постановление ЕСПЧ от 16.10.2014 по делу «Эдуард Шабалин (Eduard Shabalin) против России» (жалоба № 1937/05)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2014, № 11.
11.