Илона Оськина, д. ю. н., г. Москва

Александр Лупу, д. ю. н., г. Москва

Сегодня, национальное право Российской Федерации переживает период гуманизации. На первый план современного законотворчества выходит человек: его жизнь, самобытность, неповторимость, уникальность.

Однако, не смотря на это, в настоящее время раздается все больше голосов и за, и против смертной казни. Часто кардинально полярные взгляды на отдельные аспекты права на жизнь могут привести к правовому конфликту не только внутригосударственных правовых систем, но и к существенным противоречиям в сфере применения международного права и осуществления международного правосудия. Тем временем, единые стандарты оценки тех или иных действий способны в дальнейшем привести к формированию не только единой юридической, но и философской точки зрения на тот или иной вопрос. В этом смысле невозможно не отметить роль Европейского суда по правам человека. Как усматривается из приведенных в данной статье примеров, чаще всего достаточно узкая правовая характеристика, содержащаяся непосредственно в правовой норме, может быть существенно расширена в судебном решении по конкретному делу, и стать, фактически, частью данной нормы. Наиболее ярко это отражают положения о смертной казни.

Очевидно, что именно Европейский суд по правам человека обладает несомненным авторитетом и является одним из наиболее ярких образцов международного правосудия, решения которого имеют обязательную юридическую силу для стран, подпадающих под его юрисдикцию. Поскольку решения Европейского суда затрагивают наиболее заметные и спорные моменты современного международного права, определение Судом единой аргументированной позиции относительно отдельных аспектов права на жизнь позволит значительно упростить рассмотрение дел касающихся применения смертной казни.

При этом, решение проблем института смертной казни является ключевым не только в процессах гуманизации пенитенциарной системы, но и общества в целом. Именно с отказом от такого вида наказания как смертная казнь в значительной степени связано определение места и роли Российской Федерации как социального, демократического и правового государства в системе международных отношений.

Право на жизнь как основная ценность современного общества.

Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) неоднократно заявлял об особо важном месте, которое занимает в демократическом обществе право на жизнь, закрепленное ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод[1] (далее — Конвенция).

Так, в ст. 2 Конвенции предусматривается право человека на жизнь, которое, как отметил ЕСПЧ в решении Андроникоу и Константиноу против Кипра (Andronicou and Constantinou v. Cyprus)[2], «… является одним из наиболее фундаментальных положений Конвенции и охраняет одну из основных ценностей демократического общества»[3]. Данный подход неоднократно подтверждался Судом и в решениях принимаемых по Российской Федерации, как правило, по многочисленным жалобам связанным с гибелью людей во время проведения специальной антитеррористической операции на территории Чеченской Республики, например, по таким делам как: «Хамзаев и другие (Khamzayev and others) против Российской Федерации»[4], «Исаева (Isayeva) против Российской Федерации»[5], и др.[6] 

Несмотря на важность права на жизнь, ЕСПЧ впервые рассмотрел дело, которое нарушало ст. 2 Конвенции только в 1995 г. — «Маккан и другие против Соединенного Королевства»[7] под условным названием «гибралтарское дело», в котором государство-ответчик было признано ответственным за нарушение ст. 2 Конвенции по причине, того что службы спецназначения убили трех террористов Ирландской Республиканской Армии. После этого дела, количество обращений в ЕСПЧ о нарушении ст. 2 Конвенции начало стремительно расти, в основном за счет дел, где государством-ответчиком была Турция, например, дело «Курт против Турции» от 25 мая 1998 г.[8], дело «Акдивар против Турции» от 16 сентября 1996 г.[9] и т.д.[10]). Самым значимым аналогичным прецедентом в отношении России за последнее время можно считать решение по делу «Финогенов и другие (Finogenov and others) против Российской Федерации»[11].

Итак, первое предложение части 1 ст. 2 Конвенции возлагает на государство обязательство охранять право каждого человека на жизнь законом. По мнению Европейской комиссии по правам человека, отраженной в докладе по делу Маккан и другие против Соединенного Королевства, статью 2 не следует толковать как такую, которая требует наличия во внутреннем праве идентичной формулировки. Достаточно, чтобы национальное право реально обеспечивало охрану права, предусмотренного Конвенцией. Европейский суд в решении по указанному делу согласился с выводами Европейской комиссии, подчеркнув, что Конвенция о защите прав человека и основополагающих свобод не обязывает Высокие Договаривающиеся Стороны инкорпорировать ее нормы в национальное законодательство, и в функции органов Конвенции не входит изучение in abstracto — соответствия законодательных или конституционных норм государств требованиям Конвенции.

Суд неоднократно указывал в данном решении, что государства не могут отступить от своих обязательств по настоящей статье ни при каких обстоятельствах. При этом, ст. 2 тесно связана со ст. 3 Конвенции, поскольку они вместе защищают одну из основополагающих ценностей демократических государств Совета Европы.

Однако право на жизнь не является абсолютным (в отличие от запрета пыток, предусмотренного ст.3 Конвенции). Хотя ст.2 Конвенции и содержит формулировку о невозможности лишения человека жизни: «иначе как по приговору суда, вынесенному после признания лица виновным в совершении преступления, за которое предусмотрено такое наказание». Потому ст.2 толкуется Судом в связке с п.1 ст.2 Протокола №6 к Конвенции, которая предусматривает отмену смертной казни, хотя государства, которые ратифицировали Протокол №6 сохраняют право применять смертную казнь за деяния, совершенные во время войны или неизбежной угрозы войны.

Кроме того, в ст.15 Конвенции содержится положение о частичном отступлении от обязательств, предусмотренных Конвенцией, «во время войны или другой чрезвычайной ситуации в государстве, которая угрожает жизни нации». И хотя отступления от ст.2 не допускаются ни при каких обстоятельствах, кроме «случаев смерти в результате правомерных военных действий», которые определяются международным правом[12]. Однако в настоящее время в практике Суда отсутствует толкование понятия «войны и правомерных военных действий».

Исполнение смертного приговора как исключение из права на жизнь.

Итак, часть 1 ст. 2 Конвенции содержит первое законное основание отступления от права на жизнь, а именно: исполнение смертного приговора суда, вынесенного после признания лица виновным в совершении преступления, за которое законом предусмотрено такое наказание. При этом, очевидно, что смертные приговоры национальных судов, для того, чтобы были совместимыми с Конвенцией, должны не противоречить целому ряду других ее положений. Так, судебные приговоры должны быть результатом справедливого разбирательства с соблюдением гарантий, установленных статьей 6 Конвенции и выноситься за преступления, определенные в законодательстве как такие, которые караются смертной казнью на момент их осуществления в соответствии со статьей 7 Конвенции. При применении смертной казни и ее осуществлении, реализации права на помилование, не должно допускаться никаких проявлений дискриминации согласно статье 14 Конвенции, способ осуществления смертной казни не должен носить бесчеловечный характер (статья 3 Конвенции).

Судья Ж.Г. Мейер, выражая мнение по делу Серинг (Soering) против Соединенного Королевства[13], обратил внимание на то, что формулировка, которая содержится во втором предложении части 1 ст. 2 Конвенции была принята более чем 40 лет назад в конкретных исторических обстоятельствах, а поскольку эта формулировка как и раньше допускает при определенных условиях смертную казнь в мирное время, то она не отражает современную ситуацию и отстает от развития правового сознания и правовой практики. De facto такого наказания больше не существует ни в одном из государств — участниц Конвенции. Его противоправность была признана Комитетом Министров, когда он открыл к подписанию Протокол № 6 к Конвенции.

Запрет на исполнение смертного приговора.

Действительно, толкование категории «право на жизнь» было значительно расширено Протоколом № 6 к Конвенции от 28 апреля 1983 года. Согласно статье 1 Протокола, смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен. Вместе с этим, запрещая применение смертной казни в мирное время, Протокол № 6 позволяет государствам применять смертную казнь за деяния, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны. Такое наказание применяется только при условии, что такая возможность была предусмотрена государством в национальном законодательстве.

В особом мнении по делу Серинг (Soering) против Соединенного Королевства, все тот же судья Ж.Г. Мейер также подчеркнул, что ни одно государство — участник Конвенции, даже если оно еще не ратифицировало Протокол № 6, не имеет права выдавать любое лицо, если в результате этой экстрадиции это лицо подвергается риску быть казненным в запрашиваемом государстве. Выдача лиц при данных обстоятельствах противоречит европейским стандартам справедливости и несовместимо с публичным порядком в Европе.

Качественно иной, по сравнению с ранее принятым, подход к смертной казни в рамках Совета Европы связан с Протоколом № 13 к Конвенции от 5 мая 2002 года. Согласно статье 1 Протокола, смертная казнь отменяется. Также, закрепление соответствующего принципа влечет за собой полный отказ от смертной казни во всех случаях и за любые действия, включая действия, совершенные во время войны или неизбежной угрозы войны.

По мнению ряда государств — участниц Протокола № 13 право каждого человека на жизнь является основополагающей ценностью в демократическом обществе, а отмена смертной казни составляет суть от сути защиты этого права и полного признания достоинства, присущего всем людям[14].

Таким образом, в самой Европе в течение полувека отношение к смертной казни подверглось законодательной эволюции — от возможности закрепления к необходимости полной отмены.

Однако, несмотря на положения Протоколов № 6 и № 13 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, отменить смертную казнь в мирное время и при любых обстоятельствах, смертная казнь на сегодня не может считаться абсолютно запрещенной в силу того, что Протокол № 13 не был ратифицирован всеми европейскими странами.

[1] Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с «Протоколом [№ 1]» (Подписан в г. Париже 20.03.1952), «Протоколом № 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней» (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), «Протоколом № 7» (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)) // Собрание законодательства РФ, 08.01.2001, № 2, ст. 163.

[2] Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Андронику и Константину против Кипра» (Andronicou and Constantinou v. Cyprus), от 09 октября 1997 года (жалоба № 25052/94). Документ опубликован не был. [Электронный ресурс] сервер Европейского суда по правам человека, режим доступа: http://www.echr.coe.int.

[3] Гомьен Д. Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека. — Страсбург, Совет Европы, 1994. — 162 с. – С.80.

[4] Постановление ЕСПЧ от 03.05.2011 «Дело «Хамзаев и другие (Khamzayev and others) против Российской Федерации» (жалоба № 1503/02)// Российская хроника Европейского Суда, 2013, № 1.

[5] Постановление ЕСПЧ от 24.02.2005 «Дело «Исаева (Isayeva) против Российской Федерации» (жалоба № 57950/00)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2005, № 12.

[6] Более подробно анализ этих и других дел в отношении России, приводится в статье Чернышовой О. Применение силы: Обзор прецедентной практики Европейского суда за последнее время // Права человека: Практика ЕСПЧ. 2013. № 1.

[7] Постановление Европейского суда по правам человека от 27.09.1995 «Макканн (McCann) и другие против Соединенного Королевства» // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2.- М.: Норма, 2000. С. 123 — 149.

[8] Постановление Европейского суда по правам человека от 25.05.1998 «Курт (Kurt) против Турции»// Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2.- М.: Норма, 2000. С. 509 — 533.

[9] Постановление Европейского суда по правам человека от 16.09.1996 «Акдивар (Akdivar) и другие против Турции»// Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2.- М.: Норма, 2000. С. 216 — 247.

[10] Более подробно см., например: Глотов С.А., Петренко Е.Г. Права человека и их защита в Европейском Суде. — Краснодар: Издательский дом «Юг», 2000. — 142 с. – С. 20-21.

[11] Постановление ЕСПЧ от 20.12.2011 «Дело «Финогенов и другие (Finogenov and others) против Российской Федерации» (жалобы № 18299/03 и 27311/03)// Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2012, № 9.

[12] Более подробно см.: Оськина И.Ю., Лупу А.А. Международное уголовное право: Учебное пособие для бакалавров. — М.: ИТК Дашков и К, 2012. — 312 с.

[13] Постановление Европейского суда по правам человека от 07.07.1989 «Серинг (Soering) против Соединенного Королевства»// Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1.- М.: Норма, 2000. С. 637 — 658.

[14] Более подробно см., например: Семенов И.С. Право на жизнь: международно-правовой аспект: дисс. … к.ю.н. Дипломат. акад. МИД РФ. — Москва, 2009. — 224 с.